Посланник железного бога - Дмитрий Каполь

Юра сидел на диванчике в корабельной гостиной, обхватив голову руками. Хмельное состояние пошло на убыль, веселая бесшабашность сменилась глухой тоской и отчаянием безысходности. Слова бортового компьютера то доносились до его сознания, то тонули в вязком болоте паники.

– …первого августа 2347 года по земному летоисчислению. Данный пояс астероидов ранее не был обнаружен исследовательским центром Земли, и, предположительно, мог возникнуть в результате внешнего воздействия неустановленной силы. На скорости, равной скорости света, не представлялось возможным оперативно скорректировать маршрут, в результате чего первый энергоноситель и командирский отсек были повреждены. Корабль, не снижая крейсерской скорости, принялся за ремонт поврежденных отсеков. Так как повреждения приняли крупные масштабы, то…

Астронавт сильнее сжал голову руками, и ему показалось, что он даже тихо и отчаянно заскулил. Было невыносимо слушать долгие разглагольствования робота. Каждое слово этого цифрового бездушного ублюдка болью отдавалось в висках. Тоска сменилась похмельем, а чувство безысходности, наоборот, росло как снежный ком.

– …система была на 98,37% уверена в успехе ремонта криогенной системы отсека командира экипажа и в запуске всех нанороботов для обслуживания биологического тела командира экипажа. Оставшиеся 1,63% не были приняты во внимание, как незначительные в данной ситуации. По факту, запуск нанороботов был произведен не в полной мере, и обслуживание организма было выполнено…

Юра подавил подкатившуюся к горлу тошноту. Он помнил эти 1,63 неудавшихся процента. О них свидетельствовали длинные седые борода и волосы, сморщенное лицо старика и кусок блевотины, застывший на потрескавшихся губах командира. Казалось, что еще полчаса назад они с Юрой обменивались дружественными пожатиями рук перед долгим и таким коротким сном. А теперь, за тридцать световых лет полета, он состарился и умер от того, что тромб в его головном мозге устал держаться и решил отправиться в свое последнее путешествие.

– Таким образом, ремонт первого энергоблока в нынешних условиях не представляется возможным. Вероятность отказа перегруженного второго энергоблока при обратном путешествии составляет 73,82%, что является неприемлемым результатом.

– Пром, – осипшим голосом перебил докладчика Юра. – Пром, я тебя понял. Прошу теперь, ответь коротко и ясно – мы сможем вернуться на Землю?

После недолгой паузы, как бы замявшись, по крайней мере так показалось Юре, бортовой компьютер ответил:

– С вероятностью в 87,35%…

– Короче, – требовательно прохрипел астронавт и откашлялся.

– В условиях данных повреждений, – начал было робот, но Юрий, кашлянув, его еще раз перебил.

– Еще короче!

– В ближайшие тридцать лет – нет!

– Но почему так долго?!

– Количество погибших нанороботов составляет 87,63%. Среди выживших экземпляров нет способных к самовоспроизводству. Ремонт энергоблока может затянуться на 17—20 лет. Восполнение энергии, при отсутствии антивещества на планете b, еще десять лет.

Юра с трудом поднялся с дивана и вялой походкой направился в командирскую рубку. Там через огромное окно он впервые с момента своего пробуждения посмотрел на зелено-голубую планету. Она чем-то напоминала Землю, но материковая часть выглядела совсем иначе. Да и два спутника ничем не напоминали луну. Один был голубой с кольцами наподобие Сатурна, а второй – ярко-розового цвета.

– Очень сильно сомневаюсь, что там есть антивещество, – Юра в задумчивости потер щеку и опустился в рядом стоящее кресло. – Пром, а если послать сигнал бедствия на Землю? Как скоро они смогут нам помочь?

– В лучшем случае подмогу стоит ждать не раньше, чем через сто два года и три месяца, – с готовностью откликнулась программа.

– М-да, ждать долго. Хотя, если залечь в криогенную камеру и поспать… А потом через сто лет проснуться как огурчик и обратно домой? Что же, идея неплохая!

Юра приободрился.

– Пром, что скажешь?

– Идея и вправду неплохая. Единственное, для полного восстановления Вашей криогенной камеры необходимо время. Если судить по Вашему внешнему виду и таким факторам, как вялость походки, быстрое алкогольное опьянение, перепады настр…

– Пром! – рявкнул Юра. – Ты когда-нибудь начнешь говорить проще?!

– Прошу прощения. В общем, Вы заметили некий дискомфорт при пробуждении? Это и есть отказ работы некоторого процента нанороботов. Для восстановления криогенной системы мне понадобится два года семь месяцев и двадцать один день.

Астронавт в задумчивости потер подбородок. Что ни говори, а уцелевшие наномальки вычистили его подбородок как надо. Три с половиной года. Потом залечь в спячку и через сто лет проснуться постаревшим еще на полгода. Сейчас ему двадцать три. Если все пойдет по плану, то в двадцать семь вернется на Землю, на которой пройдет уже лет двести. А там о нем вообще никто не вспомнит. Что же, другого выхода нет. Остается только этот вариант. А пока Пром будет чинить криогенную камеру, можно будет прогуляться по планете, правда, без фанатизма. Итак, решение принято. Юра хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

– Пром, отсылай сигнал бедствия на Землю. И ответь мне, пожалуйста, ты сможешь заниматься ремонтом корабля на поверхности этой планеты?

– Да, Пром, знаю, идея дурацкая, но мне все равно чем-нибудь надо будет заняться в ближайшие три года.

– Но фотографии, и разведывательный зонд… – голос робота был взволнованным.

– Ну и что? – пожал плечами Юра. – Ну, засвечиваются фотографии – ничего страшного, радиационный фон ведь в норме, сам говорил. А то, что зонд не прилетел обратно, еще ничего не значит. Вон, у Ноя ворон тоже не вернулся, может, просто не захотел?

– Но зонд не ворон, – возразил робот.

– А я не Ной, – согласился Юра. – Обещаю тебе, что при малейшей опасности мы вернемся на орбиту. Да пойми же ты, что не смогу я тут три года проторчать взаперти.

– Хорошо, – согласился робот, хотя в его интонации сквозило сомнение. – При малейшей опасности я возвращаюсь на орбиту.

– Заметано! – радостно воскликнул парень и кинулся в отсек со скафандрами. – Смотри, я все делаю по инструкции, – радостно добавил он, одевая гермошлем на голову. – И сам даже сяду за штурвал.

– Позволь мне вести корабль, – пробурчал робот и отключился.

За штурвал Юра сел не зря. Конечно, кто мог предположить, что произойдет то, что произошло. Сперва все шло по плану. Они сделали еще один обход вокруг планеты, выбирая координаты для посадки. Темная сторона шара не освещалась огнями мегаполисов, как это было на Земле. Лишь кое-где вспыхивали иголочки молний, и больше ничего – абсолютная темнота. Да с орбиты толком и не разглядишь – есть разумная жизнь на планете или нет. «При посадке будет видно», – подумал Юра, а вслух добавил: «Пром, начинай».